Промежуточные места нашей жизни

Добрый день, дорогие домоседы! Писатели прошлых веков, наблюдая за громыхающими мимо поездами, при их виде восторгались и одновременно приходили в ужас. Летит, выпуская в небо копченые клубы, разрезает впереди стоящую темень иглами фонарей. А куда, спрашивается, несется?

Ты понятия не имеешь, а сидящие внутри состава знают.

Самый разнокалиберный люд – жующий, подремывающий и крепко спящий, перемывающий косточки всем на свете, совершает осознанный вояж из одного населенного пункта в другой.

Именно это намеренное путешествие множества людей из городов в веси и обратно как раз и завораживает тем, что совершается оно снаружи шумно и почти молниеносно, а внутри – мягко и комфортно.

Человек же, маячащий на одиноком полустанке с фонарем или флажком, принимается чуть ли не за скорбную фигуру.

Ни дать, ни взять, персонаж неизвестной трагедии – промелькнул в окошке и скрылся с твоих глаз на веки вечные. А ведь и у него в груди таится неповторимая и таинственная жизнь.

Промежуточные места нашей жизни

Вспомним Чехова. В книгах этого знатока человеческих душ и душонок было немало подобных героев: железнодорожных инженеров, путевых обходчиков, а то и просто провожающих, которые ежедневно сопровождали взглядами железных монстров, обильно окутанных паром, и размышляли: «Они едут себе, а я лишь головой верчу им вдогонку.

Наверное, большая часть пассажиров знает, где живет счастье, и под стук колес торопится ему навстречу. А я стою здесь, как вкопанный». И еще что-то в этом же роде.

Но в действительности унылая фигура, стоящая на полустанке и довольный жизнью человек с куриной ножкой в руке, пролетающий в вагоне – зрители одной и той же киноленты.

Они перекручены друг с дружкой, как «вертухай», курсирующий по тюремному коридору, и заключенный, томящийся в камере этой же тюрьмы. Оба околдованы движением.

Человек на полустанке – «прыжком» железного «левиафана» прямо перед носом. Человек, смотрящий из окна вагона – марафоном деревьев или облаков. Дорога пленяет.

Дорога отдает чем-то правдивым, похожим на нашу с вами жизнь.

Нахождение в пути – это ничто иное, как промежуточное состояние. Это промежуточные места нашей жизни.

Некогда жило семеро древнейших мудрецов, так вот один из них сказал, что находящегося на корабельной палубе временно не причислишь ни к мертвым, ни к живым. В те времена это было понятно по причине крайне опасных морских путешествий.

Но и сегодняшняя, казалось бы, обыденная и довольно благоустроенная дорога все равно «окунает» путника в состояние, близкое к промежуточному.

Человек, «выдернутый» из пункта А и не доставленный в пункт Б, волей-неволей предается переживаниям и размышлениям, слегка напоминающим состояние души, оторвавшейся от тела.

Чем же характерны промежуточные места?

Правильно, помесью одиночества и многолюдности. Аэропорты, вокзалы, разного рода станции, пестреющие торговыми ларьками автобусные остановки… Здесь куча народу и в то же время каждый сам по себе.

Это смахивает на Страшный Суд: людей – видимо-невидимо, но у каждого – свой маршрут, иными словами – ответит за собственные дела.

То, что в тебе кто-то нуждается, можно ощутить лишь в ограниченном кругу (церковь, семья). А то, что до тебя никому нет дела, особенно остро чувствуется в транспортной суете (наиболее пронизывающим это чувство является лишь в эмиграции).

В данном разрезе каждое путешествие может дать серьезный повод для философских ощущений. По большому счету, в этом присутствует нечто духовное.

Кто только не изощрялся в абзацах, посвященных поездам! О железнодорожных составах писали Блок и Цветаева, Достоевский и Толстой, Платонов и Кочетков. Всех писателей и поэтов, видящих вагоны кельями для исповедей и душевных откровений, не перечислить, как и не упомнить всего написанного ими.

Разве вся наша с вами жизнь не является круизом из одной точки в другую? Когда ты довольно продолжительное время находишься на одном месте, то начинаешь ощущать иллюзорную оседлость.

Призрачную по той простой причине, что паломничество на территорию вечности даже для заядлого домоседа не прекращается ни на миг.

Транспортная магистраль дарит человеческой душе подзабытые чувства нацеленности, временной бесприютности, а также опасности (потому что любая экспедиция предусматривает долю экстрима).

Из подобных ощущений и рождаются молитвы Господу, а общество, не разумеющее крайней необходимости храмов и часовен во всевозможных портах и на вокзалах – безбожное общество.

Рядом с железнодорожным вокзалом обычно соседствует рынок. Это же касается и портов, как речного, так и морского – к ним успешно «присосалась» зона бойкой торговли и не менее бойкого отдыха. Другими словами, область странствований сплошь и рядом граничит с областью жизненной изнанки.

Так о чем это мы? Ах да. Еще один давно умерший мудрец сказал: «Если любой из нас молится лишь тогда, когда молится, то это – не молитва». И если человек помышляет о Господе, только переступая порог храма, то мысли его далеки от Бога.

Размышлять о Всевышнем можно и нужно в больничной палате, на тропинке весеннего леса, с удочкой в руке и, естественно, ощущая промежуточные места нашей жизни во время путешествия.

Дорога способна обнажить в нашей жизни одну довольно неприметную черту: нынешнее ее состояние является не оконченным, но промежуточным.

Мы находимся в движении. Это не может не навести на определенные мысли и чувства, за которыми последуют нужные и важные выводы.

Благослови вас Господь!