Страхи человека — это маленькая смерть

Страхи человека — это маленькая смерть! За спиной человечества осталась многовековая история. Страницы её писались поочередно, то мечом и дулом автомата, то плотницким рубанком и серпом. А в промежутках между войнами и мирным трудом люди читали книги. Какие же темы повествований были самыми любимыми? Так вот, за всю историю человечества о чувстве страха написано ничуть не меньше, чем о любви.

Страхи человека — это маленькая смерть

Хотя предмет обсуждения, казалось бы, весьма неблагодарный: любовь окрыляет человека и нежно подталкивает к свершению подвигов, боязнь же, подобно механическому прессу, вдавливает в землю и не позволяет ощутить всей полноты жизни.

Замечание не лишено справедливости, поэтому хотелось бы внести уточнение: многотомная масса книг и различных исследований описывает не столько само понятие страха, сколько приёмы борьбы с этой напастью. В семидесятых годах прошлого века американский писатель-фантаст Фрэнк Герберт написал свой знаменитый роман «Дюна».

Под обложкой этой книги и спрятана самая известная и востребованная формулировка, взятая на вооружение теми, кто объявил войну страху. Писатель придумал для своих персонажей нечто вроде короткого аутотренинга:

Я не боюсь, и не должен этого делать, потому что ужас уничтожает разум. Страхи человека – это малая смерть, ведущая к полному разрушению. Я встану навстречу своему страху и обрету его. Я разрешу страху пройти сквозь меня и надо мной. И, когда это произойдёт, своим внутренним взором я последую за ним; и на месте, где обитал кошмар, не будет ничего. Останусь только я, я один.

Несмотря на явный перебор пафоса и деловитости, вопрос затронут архиважный: в стойкости и мужестве нуждаются не только покорители космических просторов, но и простые люди, выходящие по утрам из своих парадных.

Мы то и дело сталкиваемся с некими жизненными сложностями, и боимся – иногда до внутренней дрожи – боимся некоторых вещей.

Мы «впадаем в дрейф» перед опостылевшей рутиной, скучноватой работой, отсутствием каких-либо перспектив. Нас стращают минорные будни, а также малоприятные начальники. Для простоты изложения воздержимся от вхождения в сферы личной жизни и контактов с окружающими, в противном случае чтение этой статьи отнимет у вас бездну времени.

А ведь существует ещё целая куча фобий. Эти уродливые карлики мало поддаются объяснению, поэтому их так сложно раздавить. Они плодятся с завидной регулярностью: боязнь высоты, полётов, темноты, клоунов – Господи, перед чем только не трясутся люди!

Вам известно о наличии так называемых «особенных фобий»? Перечислим лишь часть из них:

• Аблютофобия – боязнь принимать ванну и умываться;
• Аутофобия – боязнь перед одиночеством или изоляцией;
• Дидаскалейнофобия – боязнь перед посещением школы (это большинству из нас так знакомо, учитывая манеру поведения завуча, и его дежурное выражение лица);
• Какофобия – боязнь перед уродством (ну, это более-менее понятно).

Список далеко не полный, мы просто шли в алфавитном порядке. В конце этого «феерического» перечня стоит «дракон о семи головах», называемый фобофобией. Как вы считаете, что сие означает? Правильно, боязнь страха. Круг замкнулся.

Чтобы не попасть в число заложников этого порочного кольца, нужно создать некий механизм, который хоть и не отсечёт все щупальца страха, то хотя бы существенно поубавит их численность.

Для начала зададим себе несколько вопросов:

1. Что наводит на меня ужас?
2. Чего же я боюсь в действительности?
3. Что случится, если то, чего я боюсь, всё-таки произойдёт?
4. С чего я взял (взяла), что это приключится?
5. То, что происходит, не столь важно, не так ли?

Итак, что мы имеем? Между первым и вторым вопросами противоречия отсутствуют: мы убеждаем себя в том, что до потных ладошек боимся выступить с презентацией, а на самом деле мы опасаемся того, что над нашими ошибками начнут потешаться и зубоскалить.

Третий вопрос запихивает нас в липкие объятия страха: «Ну, допустим, я дал маху, кое-кто посмеялся в кулачок, и что с того?»

Пораскинув мозгами, вы начинаете осознавать, что, во-первых, это не страшно, а во-вторых, скорее всего, никто и не станет насмешничать. Данный сюжет вы придумали сами, исподволь войдя в орбиту четвёртого вопроса.

В качестве десерта остаётся пятый вопрос, призванный понизить весомость происходящего: вы – не Уинстон Черчилль и не Иосиф Сталин во время ялтинской конференции, и ваш доклад не изменит судьбы человечества. Всё хорошо, вы всего-навсего испугались…

Стоп, страхи человека почти исчезли. Вот и чудесно! С Богом!

Благослови вас Господь!