Узнать дату смерти – одному Богу ведомо…

То ли думается нам, то ли грезится… То ли грешно это, то ли позволительно… Одному Богу ведомо. Временами посещает наши головы одна и та же мысль: что было бы, если бы смогли узнать дату смерти своей?.. Если бы Господь приоткрыл перед нами эту плотную завесу, что бы тогда произошло? Ух ты, дайте отдышаться… Скорее всего, на свет появилось бы нечто презанятное и стихийное.

Узнать дату смерти и что делать дальше?

Допустим, посреди ночи мы услышим мягкий шелест крыльев, и Ангел, ласково потеребив нас за нос, прошепчет на ухо: «Три годочка тебе осталось». Что же дальше? Может, мы на три года в затворники подадимся? Не подадимся – кишка тонка.

Может, все свое имущество отпишем? Кто знает, наверное, сначала и мелькнет такая мысль, но следом за ней придет другая: «Не стоит торопиться», — и все останется, как есть. Мы, разумеется, поохаем, выпивая чашу скорби, пожалеем себя.

А затем, посмотрев в зеркало, скажем: «В конце-то концов, три года – не три дня. Душенька горемычная, поживи два с половиной года всласть, а за полгода до смерти успеешь покаяться».

Ни шатко, ни валко два с половиной года минуют. Не то чтобы мигом пронесутся, но и тянуться не станут. Ни туда, ни сюда. И будут эти два с половиной года похожи на имение, унесенное блудным сыном из отчего дома, чтобы промотать самым постыдным образом.

И вот время на исходе. Что ощутит душа наша? Ох, боязно сказать, но почувствует она, что шесть месяцев для раскаяния – это… слишком много. Поэтому, стоя на расстоянии полугода от края пропасти, произнесем мы душе нашей: «Дорогуша, хватит с тебя и тридцати дней молитв и покаяния! А ведь, в самом деле, вполне достаточно!»

Чем мы будем заниматься оставшиеся пять месяцев – не знает никто. Но каждый из нас без особого труда может догадаться, чем именно. И вот эти месяцы промелькнут. Разумеется, не как один день, но уж точно не как год.

Что же родит душа наша за месяц до погоста? Что зашевелится в ее тайниках? Заколышется страшное осознание того, что большинство из отпущенного Богом срока унеслось необратимо, что оставшиеся тридцать дней и ночей – ничтожнее ничтожного, однако…

Разве не оценит любящий и милосердный Создатель покаяния длиной в неделю? Ведь милость Его и благодать не знают границ… И три с небольшим недели улетают под хвост то ли псу, то ли коту – как кому угодно.

Если многоуважаемый читатель следит за последовательностью развития событий, то он, скорее всего, уже понял, что неделя покажется нам чересчур длинной, и лотами аукциона станут дни. По приходу последнего дня поднимется страшный ажиотаж, и все наше внимание будет сосредоточено на часах, затем – на минутах.

И когда щелчки метронома начнут бить по голове, отсчитывая мгновения, завопит душа, втоптавшая в грязь отпущенные годы:

Благословен и праведен Ты, Господь, утаивший от человека день и час его смерти! А я, человек, — лукав и порочен!

Огромное благо сокрыто не только в том, что мы знаем, но и в том, чего не ведаем. Блага этого в успехах наших и могуществе ничуть не меньше, чем в поражениях и слабости.

И не стоит стремиться пролезть за тайную завесу, ведь знать о чем-то и ничего не предпринять, быть во что-то посвященным и паскудно этим распорядиться – во много раз хуже, чем ошибиться по неведению.

Давайте не будем задавать кукушке риторического вопроса, если так хочестя узнать дату смерти. Лучше откроем Священное Писание, и, даже не найдя там вразумительного ответа, улыбнемся своему зеркальному отражению и ничуть не расстроимся.

Благослови вас Господь!