Поезд до Простоквашино – последний

Добрый день, дорогие домоседы. Поезд до Простоквашино – последний. У коллег по работе, являющихся и приятелями, появилась проблема. Они наконец-то приобрели дом в небольшой деревеньке. Замечательный домишко в упоительно прекрасной деревне.

Правда, деревушка лет десять назад приказала долго жить, из местных остались лишь пара-тройка собак и множество котов, зато понаехало вездесущих дачников. Были среди них и желающие остаться на «постоянку». Однако сложность не в опустевшей деревне и не в доме.

Поезд до Простоквашино – последний

Проблема в двенадцатилетнем сынишке. Ему не хочется уезжать из города. Ему не по душе деревенский дом. Ему здесь вообще все не по душе, даже восхитительная природа. Увы, ничего уже не изменишь. Поздно.

Нет, мальчишку никак не назовешь порождением мегаполиса. Его глаза видели египетские пустыни, его ноги хаживали по вьетнамским джунглям, а кожа ощущала теплый пар исландских гейзеров. Парень растет общительным и активным, всерьез занимается самбо.

Папа с мамой «инвестировали» в свое чадо вдоволь денег, сил, чуткости и, что сейчас редкость, любви. А родную страну ему показать не успели. Так уж вышло. Теперь ничего не попишешь.

— Обалдеть можно, я и вообразить не мог, что такое случается! – папаша мельтешит между восторгом натуралиста и родительской горечью. – Я ему: Сережа, ты глянь на закат! Красотища, правда? Недоуменно улыбается. Эмоций – ниже нуля, стопроцентная биология.

В отношении биологии малость остолбеневший родитель прав. Случившееся с нашим парнишкой на биологическом сленге называется проявлением территориального закрепления. Что собой представляет человек?

Мы с вами – существа на удивление простые, ничуть не сложнее снегирей или ящериц. И львиная доля наших проблем возникает оттого, что мы с маниакальной настойчивостью норовим наковырять у себя внутри хоть чего-нибудь каверзного и замысловатого.

Это самое территориальное закрепление обладает чудовищной силой. Кто хочет в этом удостовериться, пусть наведается в «Лондон». Почему в кавычках? Да потому, что «Лондон» –это не всемирный деловой центр, попутно именующийся столицей Великобритании. Это пятиэтажная постройка, находящаяся в российском шахтерском поселке Пирамида, что на норвежском архипелаге Шпицберген.

Нет, никакого ералаша – действительно, страна викингов, а поселок русский. В соответствии с международными договоренностями эти земли отошли к Осло, но с условием, что любое государство-подписант может развернуть на данных широтах хозяйственную деятельность.

По факту же предоставленным правом воспользовалась лишь страна Советов: на клочке Норвегии мы занимались и занимаемся добычей угля. В былое время из соображений чисто экономических, сейчас же в приоритете, разумеется, политика. Такой русский арктический маячок, как говорится, на всякий случай.

В корпусе под звучным названием «Лондон» жили, конечно, мужчины. Советские барышни проживали в «Париже», а корпус для семейных пар назывался «Дурдомом». Во второй половине девяностых добычу угля прекратили, и поселок был законсервирован.

Больше десяти лет там не было ни одной живой души. За эти годы подветренную сторону здания облюбовали полчища чаек. Эти крикливые создания, видимо, постановили, что в их распоряжение перешла роскошная скала – ухватистая, большая и с множеством пещер.

Время шло, балконы и комнаты «Лондона» служили роддомом для десятков тысяч птиц. Нынче «Лондон» оглушительно орет и отвратительно пахнет. И что характерно – избавиться от чаек нет ни малейшей возможности. Из винтовок стреляли, рассыпали отраву, множество подоконников было украшено проводами под напряжением – все без толку. Чайки уже территориально закрепились.

Так вот люди, то есть мы с вами, – те еще пернатые. Это лишь одна из страниц паспорта провозглашает, что наше отечество находится там, где мы родились. На поверку, для всякого дышащего творения родные палестины – это сторона, где у него (или у нее) прошел цикл острой детской восприимчивости. У людей данный цикл выпадает на возраст от шести до двенадцати.

Коль человек эти годы слонялся по помойкам, следовательно, остаток жизни его будет влечь в родные пенаты. Если на курортах Средиземного моря, значит, самая удобная среда обитания для него – Франция или Италия. Если же за эти шесть лет мальчишка или девчонка толком не познакомились с Россией, то увы нам. Опоздали.

Уловив подходящий момент, родители нашего паренька взывают к уважаемым читателям: окажите своим детям услугу – возите их по своей стране. На сиденьях авто, в купе поезда, на раме велосипеда. А лучше всего – топайте пешком. Позвольте вашим малышам слушать, смотреть, трогать, нюхать, пробовать. Пусть «портят» мозги и души привыканием к своей земле.

Опоздай вы – и все, ваши отпрыски будут рассуждать об окружающей действительности объективно, а именно – на Багамских островах солнце, в самом деле, садится намного изящнее, чем под Вязьмой, Черниговом или Витебском.

До ломоты в суставах хочется размахнуться и исполнить заупокойную о племени прошмыгнувших мимо России, Украины, Белоруссии. Однако истина, как известно, дороже. Подобного поколения не существует. Проскользнувшие имеются, их многовато, но этих людей никоим образом нельзя назвать поколением. Последний состав до Простоквашино пока не отправился, и еще можно успеть покатать свою малышню по стране.

Довольно известному журналисту как-то позвонил его знакомый, начинающий кинокритик, и рассказал занятную историю. Дело было в поезде, следующем из Хельсинки в Москву, где он, выехав из Питера, провел без малого сутки. Где-то под Новгородом случилась авария, и поезд, некоторое время простоявший в железнодорожной пробке, отправили через города и веси Псковской области.

Молодой человек, взяв очередную сигарету и направляясь в тамбур, обратил внимание на девушку из соседнего купе.

На вид лет двадцати, богато «упакованная» и обвешанная, скорее всего, покидавшая пределы столицы лишь на борту самолета, она пребывала в состоянии, близком к паническому. Девушка прерывисто дышала, расширенными глазами поглядывала в окна и непрерывно названивала маме.

– О каком такси ты говоришь?! Куда я на нем доеду? Мама, я понятия не имею, где мы! Тут везде какие-то сараи с коровьими мордами, заборы и непонятная техника! Мама, это какой-то ад!

Последний состав до Простоквашино отходит. Поезд до Простоквашино – последний. Родным и провожающим просьба покинуть вагоны.

Удачи всем!