Кулак и слово – что больнее?

Людям привычно общаться. Бывают такие моменты, когда они добровольно теряют дар речи, либо так холодны друг к другу, что и полусловом не пожалуют. Тогда между ними начинаются злопыхательство и драка – наповал и без помилования. Кулак и слово — что больнее?   

Существует малочисленная группа людей, которые не ведут разговоров, потому что непрерывно молятся далеко от будничного мира. Но и они ведут борьбу: молитвы без устали вдали от беготни выводят на чистую воду находящихся вблизи от нас кошмарных существ, заинтересованных в большинстве человеческих бедствий.

Кулак и слово – что больнее?

Людям присуще и колотить друг друга, и беседовать. Что характерно, чем меньше они обмениваются словами, тем больше меряются силой. 

Помнится телепередача, в которой некий сочинитель рассказывал о своём детстве, искорёженном войной и эвакуацией. Вдалеке от дома он был вынужден завести дружбу с местными босяками, промышлявшими воровством, как из вагонов депо, так и из карманов рыночных ротозеев.

Будущего литератора на «дело» не брали, по причине его неприспособленности к беспутным будням, но он всегда имел кусок хлеба за умение захватывающе пересказывать малолетней шпане содержание прочитанных книг. Именно тогда грядущий писатель впервые осознал, что может зарабатывать на жизнь словами. 

Уличная детвора частенько дралась, и перед маленькой баталией всегда происходил оригинальный разговор – вернее, череда взаимных оскорблений и словесной грязи. Боец старательно выискивал нужные словечки, и битва никогда не начиналась раньше, чем заканчивался поток ругательств.

Случалось такое, что словесные щелчки одного были очень язвительны и метки, и тогда второй, не стерпев и раздув от гнева щёки, бросался в бой. Всё это, так или иначе, свидетельствует о том, что кулаки и слова в нашей жизни тесно перекручены.

Любой имеет возможность примерить высказанное к своей жизни. Женщины больше голосят, мужчины чаще дают волю кулакам, но и те, и другие способны проявить оба вида «благосклонности». Поди угадай, что бьёт больнее. Оба варианта атаки соперника иногда так диковинно замещают друг друга, что драки возникают там, где должно верховенствовать слово, а краснобайство присутствует на территории кулачного боя.

Первое мы видим в Верховной Раде, где перестают обсуждать и принимать законы, начиная дубасить оппонентов. Второе всё чаще можно наблюдать на профессиональном ринге.

Изначально бокс был занятием джентльменов, не растерявших рыцарских понятий о том, что удары более тяжелы тогда, когда не ослаблены болтовнёй. Позднее бокс стал зрелищем для миллионов и спортом, где фортуна подмигивала бедным, а значит, злым, для которых достижения на ринге были способом быстро разбогатеть.

Мохаммед Али был первым, кто влил мутную струю бахвальства и едкой ругани противника в атмосферу пресс-конференций перед боем. Обещая покалечить своего соперника, он иногда настаивал на присутствии кареты «Скорой помощи» рядом с залом. Эти ходы были тщательно обдуманы, взвешены и преследовали лишь одну цель – максимум внимания.

К тому же оказалось, что многие соперники Али сломались психологически ещё до выхода на ринг, и добить их было делом техники. С тех пор зрители и спортивные круги регулярно насыщаются нечистоплотными выходками боксёров, особенно перед крупными кассовыми боями.

Так свалены в одну кучу слова и тумаки, и до сих пор неясно, что болезненнее. Человек, не боящийся выйти на бой с любым врагом, может быть раздавлен напраслиной и ехидными насмешками. Слово сильнее ножа и меча, дубинки и кулака потому, что поражает на расстоянии, закрадывается в самое сердце и долго там орудует, не оставляя побоев.

Кулак и слово — что больнее? Ценность слова заключается ещё в том, что человеку мало просто одержать победу в боевых действиях. Ему важно вообразить свой триумф проявлением высшей справедливости. Поэтому втянутые в войну государства тратят ресурсы не только на танки и самолёты, но и на пропаганду. Нужно показать врага адским зверем, а себя – защитником величайшей правды. Наши люди в тылу неприятеля – только разведчики, их люди – разумеется, шпионы. 

Переписыванием школьных учебников истории нынешний победитель хочет показать себя не грубым агрессором и не случайным счастливчиком, а законным и достойным лаврового венка лицом. 

Возьмём любой дешёвый голливудский боевик. Плохой парень уже висит над пропастью, из последних сил держась за край крыши небоскрёба, а хороший всё медлит с ударом каблука по пальцам. Они беседуют! Им обязательно нужно выяснить, кто виновен и достоин наказания, и как эту кару привести в исполнение. И лишь когда зритель поймёт, что свершилось справедливое возмездие, а не грубое насилие, пальцы негодяя разжимаются, и последняя капля падает в чашу нашего праведного гнева.

Люди дерутся и состязаются в риторике. Умные дипломаты предотвращают войну. Слово, сказанное не вовремя, вызывает кровопролитие. Но люди никогда не молчат: ни во время потасовки, ни в часы благоденствия. Если же не произносят ни звука – дела плохи.

Ты хочешь поговорить – в ответ молчание. Ты оглядываешься, а от тебя отводят глаза. Затем безгласно берут в руки топор или вилы, и идут в твою сторону. Всё становится ясным, как Божий день. Ты либо оккупант, отбившийся от своей роты, либо негр из южного штата, обвинённый в изнасиловании белой девушки. В любом случае – ты мертвец, ведь никто уже не видит в тебе человека с достоинством и правом на жизнь. 

Именно в такой обстановке между людьми стоит гробовая тишина. Тот, с кем ты не хочешь разговаривать, видимо, мешает тебе на этой грешной земле, и не будь его вовсе, в глубине сердца ты этому не огорчишься.

Конечно же, есть и другое молчание, не несущее в своей утробе зла. Оно появляется от жизненной усталости, огромного различия в опыте, возрасте и культуре. Но речь сейчас не об этом…

Планеты, звёзды и кометы беззвучно проделывают свой путь. Но люди – не холодные звёзды, и им всегда есть что сказать. Разговаривая и делясь замыслами, мы растапливаем лёд ошибочных мнений и высосанных из пальца подозрений. Обращаются в прах и рассыпаются монстры, порождённые невежеством и замкнутостью.

Вот тогда, хвала Создателю, набирает силу открытый диалог, когда кулаки разжимаются в протянутые для рукопожатий ладони.

Кулак и слово — что больнее?